На прошедшей неделе, 27 января в Государственной Думе РФ состоялся круглый стол, на котором депутаты, сотрудники аппарата Госдумы и представители ведомств встречались с группой экспертов — специалистами и бизнесменами, работающими в сфере информационных технологий и телекоммуникаций. Речь шла, разумеется, в первую очередь, о государственном регулировании интернета.

Выступали практически исключительно интернетчики, а депутаты слушали и делали в блокнотах многочисленные пометки. После перерыва, правда, аудитория почти опустела, — но расшифровка второй части круглого стола, как было клятвенно обещано, будет распространена среди депутатов. Остается лишь надеяться, что у них найдется время с ней ознакомиться.


Самое примечательное заключается в том, как и почему это мероприятие вообще состоялось. До сих пор какие-либо внятные попытки общения депутатов с представителями отрасли происходили либо на фоне громких скандалов, либо в форме кратковременных кампаний. Начало было положено в 2000 г., когда в недрах думского аппарата родился чудовищный законопроект, запомнившийся многим благодаря использованному там замечательному словечку «Интерсеть», — благодаря утечке этот проект был опубликован, подвергся массированной критике, и его авторы предпочли пойти на диалог с отраслью. Буквально за несколько дней была собрана экспертная группа, состоявшая, преимущественно, из представителей провайдеров, и приступила к работе. Авторы проекта оказались людьми вполне адекватными, и после непродолжительного диалога согласились с тем, что текст, мягко говоря, далек от идеала. В результате экспертной группой был подготовлен альтернативный законопроект, его первоначальный текст написал Михаил Якушев (ныне — главный юрист Минсвязи, а на тот момент — начальник юридического отдела компании «Глобал Один»), после чего было проведено подробнейшее обсуждение на Открытом форуме интернет-сервис-провайдеров, в результате чего были внесены многочисленные дополнения. Получившийся текст был весьма неплох для своего времени, однако в Думе наступили летние каникулы, потом на первый план вышли несколько иные вопросы, затем обновился состав думы и ее аппарат, в общем, проект был благополучнейшим образом похоронен.


Довольно сходная ситуация наблюдалась и совсем недавно, когда депутатами Московской и Государственной дум были внесены законопроекты о борьбе со спамом. Для их проработки были привлечены компетентные эксперты, не понаслышке знакомые с данной проблемой, в частности, Александр Дилевский из «Яндекса». Однако на этапе юридической экпертизы подготовленные тексты вызвали ряд серьезнейших замечаний, выяснилось, что в таком виде эти законы приняты быть не могут, и дело на том и закончилось. Возможно, наши законодатели и предполагают впоследствии вернуться к данному вопросу, но планируется ли это сделать, и если да, то когда, на сегодняшний день совершенно неизвестно.


Круглый стол, прошедший 27 января, выгодно отличается от всех предыдущих попыток взаимодействия депутатов с представителями отрасли, в первую очередь, своей системностью. Сложилось впечатление, что члены комитета по информационной политике, организовавшие мероприятие, впервые за последние годы подошли к вопросу не ситуативно, — дескать, надо решить конкретную проблему или поработать над таким-то законопроектом, — а концептуально. У российских законодателей на сегодняшний день нет внятных представлений о том, как вообще необходимо строить политику государства по отношению к информационным технологиям, интернету, телекоммуникациям. То есть что надо «развивать» — понимают, слава богу, все. Но как это делать, что для этого требуется, какие задачи являются приоритетными — сколько-нибудь четкого представления нет.

На мой взгляд, винить в этом депутатов не следует, они не являются специалистами, работающими в отрасли, и требовать от них соответствующего уровня компетентности было бы попросту наивным. Госдума непрерывно занимается тем, что разрабатывает и принимает законы, относящиеся к самым различным областям, от пчеловодства и образования до социального обеспечения и национальной безопасности. Ни один даже самый гениальный энциклопедист не в состоянии профессионально разбираться во всех без исключения вопросах, которыми приходится заниматься депутатам. Задача политика в том, собственно, и состоит, чтобы адекватно представлять себе уровень собственной (не)компетентности в конкретной предметной области, и адекватно же подобрать экспертов, способных справиться с решением задачи.


И именно определенная депутатская самокритичность, выразившаяся в стремлении обратиться за помощью, чтобы разобраться в вопросе, и является первым поводом для осторожного оптимизма. До сих пор подобные обращения являлись лишь вынужденными актами, совершавшимися после того, как разразился скандал или работа над конкретным законопроектом столкнулась с совсем уж непреодолимыми трудностями, — о том, чтобы сперва посоветоваться. А потом уже действовать, и речи не шло.


Вторым поводом для умеренного оптимизма явился уже упоминавшийся системный подход, с которым мы тоже сталкиваемся, пожалуй, впервые. Речь шла, в первую очередь, об основополагающих системных вопросах взаимодействия отрасли с государством. Причем, вопреки вполне естественным опасениям, отнюдь не тому, «разрешать или не пущщать», — основная масса проблем, подлежащих сегодня решению на законодательном уровне, совершенно не относится к вопросам столь трепетного для общественности выбора между свободой и тоталитаризмом. В первую очередь необходимо, условно говоря, чтобы из крана текла вода, и трамвай по улицам ездили, а для этого необходимо создать соответствующие условия. Полагать, будто на стоимости доступа в интернет совершенно не отражается, например, тот факт, что многим небольшим провайдерам процедура сдачи Госсвязьнадзору обходится в деньги, сравнимые с суммарной стоимостью всего их оборудования, было бы, по меньшей мере, наивно. А в ситуации, когда действующее законодательство содержит понятия огромного количества разнообразных тайн, — государственной тайны, военной, медицинской, тайны усыновления, коммерческой и так далее, — но ни в одном законе не содержится исчерпывающей единой формулировки понятия тайны и описания соответствующего правового режима, — ни защитить гражданина от пиратов, продающих в Митино компакт с его персональными данными, ни отвести абсурдное обвинение в государственной измене от ученого, на основании открытых источников написавшего реферат по заказу зарубежной компании, — технически невозможно. Действующее законодательство в области информации и информационных технологий похоже на лоскутное одеяло: законы, не только не согласованные друг с другом, но нередко и взаимно противоречащие, долгие годы принимались стихийно, по мере возникновения потребности залатать очередную дыру, и потому они, в лучшем случае, попросту не работают, как закон о цифровой подписи, а то и откровенно вредят. Изменить эту ситуацию может только системный, стратегический подход, и, хотелось бы надеяться, прошедшее мероприятие окажется в этом деле первой ласточкой.


Третий повод для осторожного оптимизма — принцип формирования приглашенной экспертной группы. Не секрет, что, как правило, персональный состав в таких случаях подбирается одним из двух способов.

Первый — банальнейший метод тыка. Берется навскидку пара-тройка компаний, работающих в соответствующей отрасли, чьи имена первыми приходят в голову, и приглашаются их представители. В лучшем случае, фирмы пришлют от себя свадебных генералов, людей, пусть даже искушенных в бизнесе или технологиях, но совершенно далеких от законотворчества, практического правоприменения и прочей юриспруденции. Толку от таких «экспертов», конечно, не будет, но, по крайней мере, и особого вреда нанести они не смогут. Куда более неприятен второй вариант, когда лицо, занимающееся отбором кандидатур, «по дружбе» или за определенное материальное вознаграждение пригласит представителей вполне конкретных компаний, которые воспользуются представившейся возможностью для лоббирования своих узких интересов, представляя их как интересы отрасли (внимательное изучение целого ряда действующих законов не оставляет сомнений в том, что именно так часто и происходит). Разумеется, конкретные люди и корпорации могут получить и нередко получают в таких случаях весьма ощутимую выгоду, но интересами ни отрасли, ни государства, ни потребителей в этом случае и не пахнет.

Организаторы мероприятия подошли к вопросу иначе. Они обратились в редакцию журнала «Компьютерра», самого популярного и, не боюсь это утверждать, авторитетного «бумажного» издания в области ИТ, с просьбой сформировать группу экспертов (координатором со стороны «Компьютерры» выступила Алена Шагина, коммерческий директор портала «Компьютерра-он-лайн»). Процесс формирования происходил в две итерации: сначала редакция сформировала свой список из числа известных и авторитетных специалистов и бизнесменов, а затем лиц, включенных в этот список, опросили — кого еще из людей, работающих в отрасли, они считают желательным привлечь к решению этой задачи. Состав участников, получившийся в результате, вышел, безусловно, не свободным от упущений, однако подобный принцип его формирования оказался достаточно свободен от влияния узкокорпоративных интересов. Кроме того, он оказался хорошо сбалансированным, помимо топ-менеджеров туда вошли аналитики и идеологи отрасли, а приглашенные технические специалисты не только владели узкоспециальными вопросами, но и имели опыт законотворческой деятельности, внятно представляя себе соответствующую специфику.


Наконец, четвертым поводом для осторожного оптимизма явился основной итог мероприятия. Увы, до недавнего времени разнообразные «круглые столы» и «общественные слушания» проводились, главным образом, для того, чтобы депутаты при обсуждении очередной инициативы могли поставить галочку в графе «обсуждено с представителями общественности». Сам по себе формат эпизодических круглых столов совершенно неэффективен в деле законотворчества, где ошибочно поставленная запятая способна сильно повлиять на судьбы миллионов людей и тысяч предприятий. Любая идея, высказанная в жестких рамках десятиминутного регламента, способна прозвучать лишь в самой конспективной форме, и даже если она и окажется услышанной и верно понятой законодателями, совершенно невозможно предсказать, сколь причудливую форму она примет в тексте законопроекта, который они впоследствии подготовят. Чтобы разгрести нынешние авгиевы конюшни взаимно противоречивых, неэффективных, а зачастую и просто вредных законов, необходима пристальная и скрупулезная длительная работа, вплоть до дословной проработки конкретных формулировок. Никакими «круглыми столами» эта задача решена быть не может. Именно поэтому основным, — и куда более важным по сравнению со всем, что там говорилось, — итогом прошедшего мероприятия лично мне представляется решение о создании экспертной группы, действующей на постоянной основе. Именно такой, какая могла бы в рабочем порядке готовить конкретные формулировки для конкретных проектов, а не только рассказывать о том, «как надо бы сделать», собираясь на пару часов раз в несколько месяцев.


Перечисленные четыре момента представляются мне серьезными поводами для осторожного оптимизма, если, конечно, опять не получится «как всегда»…


(Окончание следует)