Глава Intel приехал поддержать российских программистов.

На прошлой неделе Россию посетил главный исполнительный директор корпорации Intel Крейг Барретт – уже в четвертый раз за последние семь лет. Одной из главных целей его приезда была встреча с российскими программистами из центра Intel по разработке ПО в Нижнем Новгороде, но прежде Барретт выступил с пространным докладом о непреходящем значении информационных технологий для современного общества. А заодно объяснил, что смущает иностранные компании, готовые вкладывать деньги в российский hi tech.

Подобно многим руководителям столь высокого ранга, Крейг Барретт любит порассуждать о постоянно растущей роли информационных технологий (ИТ) и о том, как разительно меняют мир новые изобретения из области hi-tech. Отец-основатель Microsoft Билл Гейтс или, к примеру, глава Cisco Systems Джон Чемберс тоже не отказывают себе в таком удовольствии – в очередной раз рассказать общественности о том, какие гениальные изобретения они подарили миру. Им можно это простить.

Глава Intel, впрочем, в этот свой приезд говорил в основном о России. Руководители крупнейших российских ИТ-компаний, собравшиеся на организованный Intel бизнес-форум по информационным и коммуникационным технологиям, могли узнать из его речи о неминуемом обострении конкуренции, ожидающем мировую экономику в ближайшие пять-десять лет в связи с бурным развитием ИКТ, и о том, что позиции России в этом конкурентном мире выглядят вполне устойчивыми. В частности, благодаря тому, что, в отличие от западных стран, наша внедряет современные технологии практически "с нуля", а значит, избавлена от долгого и мучительного процесса вытеснения новыми технологиями прежних, устаревших. "За последнее время к мировой экономике присоединились Китай и Индия, сейчас на том же пути стоит Россия, – сообщил Барретт. – И если для Китая стратегический путь развития связан с развитием производства, а для Индии – с разработкой программного обеспечения, то Россия стратегически ценна своей инженерной мыслью, причем в сфере как программного, так и аппаратного обеспечения".

Главная проблема России, по мнению главы Intel – в том, что государство уделяет недостаточно внимания базовым исследованиям и разработкам. Недаром по состоянию готовности к использованию ИТ наша страна скатилась за прошлый год с 48-го на 55-е место в списке 64 крупнейших государств мира (такие данные приведены в недавно опубликованном докладе Economist Intelligence Unit и IBM). "На научно-исследовательские работы в России выделяется всего 1% от ВВП – около $5 млрд. в год, – сожалеет Барретт. – Одна индийская ИТ-компания тратит на такие исследования больше, чем вся Россия! Хотя во всем мире поддержка базовых разработок – это забота местных правительств".

Рассказы о талантливых, но бедных российских программистах, которым нужно помогать, уже стали обязательным атрибутом в речах иностранных компаний. В 2002 г. Крейг Барретт встречался с тогдашним премьером Михаилом Касьяновым и тоже говорил с ним об инвестициях в российские "мозги". Intel была готова финансировать обучение российских научных кадров, если государство создаст для этого условия. Примерно тогда же о сотрудничестве с объединением российско-белорусских разработчиков программных продуктов "Руссофт" договорилась германская Ассоциация компьютерного, телекоммуникационного бизнеса и новых медиа BITKOM: немцы проявляли готовность инвестировать в новые российские разработки, чтобы потом продавать их в страны третьего мира. Лидеры мировой ИТ-индустрии привычно рассматривают Россию как источник программистских идей, но им кажется странным, когда поддержкой разработчиков они занимаются в одиночку, без участия государства.

Речь Барретта сопровождалась несколькими презентациями, в том числе и с участием российских компаний. Характерно, что наши презентовали исключительно программные разработки – виртуальные технические руководства с трехмерной графикой и анимацией или, к примеру, программу, позволяющую досконально изучить нефтяное месторождение и провести необходимые расчеты. Стоило главе Intel заговорить о конвергенции коммуникационных и компьютерных технологий и о распространении беспроводного интернет-доступа, как российские примеры неожиданно закончились. На большом цветном экране возник розовощекий новозеландский фермер, рассказывающий о простых радостях жизни: повесил снаружи окна принимающую "тарелку" – и, пожалуйста, круглосуточный доступ в Сеть обеспечен.

В России, конечно, все не так радужно: персональными компьютерами у нас до сих пор обеспечено всего 13% граждан (по данным Минсвязи – еще меньше, 10%), а возможность воспользоваться широкополосным доступом в Интернет имеют и вовсе 2% российских семей. На минувшей неделе исследовательская фирма J'son and Partners опубликовала один из первых отчетов о развитии в России мобильного доступа в Интернет по технологии Wi-Fi. По данным отчета, к концу I квартала этого года во всем мире насчитывалось 110 500 зон доступа в Сеть (хот-спотов), в России же их число оценивается всего-навсего в 140-150, да и то к концу года. Распространенные на Западе карманные ПК и ноутбуки в России все еще редкость. Все это, понятно, тоже не сильно радует Intel как автора платформы Centrino, предназначенной как раз для связи ноутбуков с Всемирной сетью по технологии Wi-Fi.

Впрочем, незадолго до приезда Крейга Барретта российское ИТ-сообщество уже имело возможность ознакомиться с состоянием дел в сфере высоких технологий. Об этом поведал участникам Восьмого международного экономического форума в Санкт-Петербурге российский министр информационных технологий и связи Леонид Рейман. В частности, сообщил министр, количество российских интернет-пользователей на протяжении последних четырех лет ежегодно увеличивается на 35-40% – это, по его мнению, красноречиво свидетельствует о правильности политики Минсвязи. А важнейшей задачей для России в министерстве считают экспорт информационных технологий, который увеличится к 2005 г. не менее чем втрое по сравнению с 2001 г., хотя по-прежнему в разы уступает таким странам, как Индия или Израиль. В России есть все возможности для развития экспорта информационных технологий, вот только по-прежнему недостает "эффективных механизмов стимулирования имеющегося потенциала", уверен Рейман.

Казалось бы, налицо полная солидарность государственных чиновников с инвесторами. Разница кроется, как всегда, в деталях. Инвесторы сетуют на отсутствие в России осознанной политики, направленной на поддержку высокотехнологичных разработок, и недостаточно развитую инфраструктуру доступа к информационным ресурсам. Чиновники, в свою очередь, обещают организовать и то и другое – только сначала им очень хочется расставить все точки над "i" и определиться с тем, кто же из них "командует парадом". В марте, когда Владимир Путин волевым решением объединил министерства связи и транспорта в одно целое, забыв передать в его ведение информатизацию, все бывшие подчиненные Леонида Реймана очень нервничали. Зато некоторые другие министерства начали проявлять нарочитую активность в сфере ИТ. Нынче вопрос о том, кто в правительстве курирует информационные технологии, кажется, закрыт. Придумывать причины, объясняющие, почему Россия по-прежнему не готова использовать ИТ, теперь станет сложнее.