В Совете Федерации ведется разработка закона, регламентирующего деятельность в Интернете. Сенатор от Тувы Людмила Нарусова, входящая в состав комиссии по информационной политике, сообщила корреспонденту «Новых Известий», что ситуация, сложившаяся в Сети, требует незамедлительного вмешательства соответствующих органов.

– До сих пор Интернет был пространством абсолютной свободы самовыражения. Почему власть именно сейчас задалась целью ее обуздать?

– Интернет превратился в помойную яму, куда можно слить все что угодно, без какой-нибудь аргументации, без малейшей экспертизы на достоверность. Это все распространяется как эпидемия холеры, поэтому вопрос более чем актуален. В Интернете легко обнаружить самые невероятные слухи, в том числе очерняющие чью-либо репутацию. И если к газете можно предъявить иск, призвать к ответственности, то в Сети это практически нереально.

С другой стороны, есть понимание того, что никакими формальными запретами распространителей информации не ограничить. Поэтому механизм не контроля, я подчеркиваю, а привлечения к ответственности авторов тех сайтов, где появляются всевозможные небылицы, должен быть. Все упирается в отсутствие культуры политической, коммерческой, в отсутствие нравственных стержней. Не существует также процедуры внутренней, корпоративной саморегуляции. Конечно, к разработке закона «Об Интернете» предполагается привлечь и владельцев сетевых ресурсов, и представителей общественных организаций. Но превращать одно из лучших достижений XX века в мусорную яму, зловонно попахивающую, нельзя. Надеюсь, вы с этим спорить не будете.

– А вы сами во Всемирную паутину заглядываете?

– Я смотрю сайты, которые могут касаться непосредственно моей работы, меня лично, фонда, который я возглавляю (Фонд Анатолия Собчака. – «НИ»). Просматриваю некоторые ресурсы по мере необходимости. А искать что-то из праздного любопытства – на это у меня нет ни времени, ни желания. Когда обо мне лично пишут совершеннейшие небылицы, это даже злости уже не вызывает.

– Вполне можно предположить, что вслед за содержанием сетевых ресурсов под контроль может угодить и переписка граждан. И произойдет это под благовидным предлогом защиты национальной безопасности в связи с террористическими угрозами?

– Вы знаете, это полицейский подход и абсолютное непонимание духа времени. Запретить людям переписываться по электронной почте не сможет никто. Другое дело, если человек работает на ядерном полигоне или в месте, где хранится стратегическое оружие, наверное, переписка должна быть ограничена в плане такой информации. Есть понятие о государственной тайне, и человек, который имеет к ней доступ, дает подписку. И он уже понимает: послать девушке фотографию – это одно, а дать информацию, касающуюся его профессиональной деятельности, – другое. И здесь, я думаю, человек должен быть сам себе цензором. А все остальное – сфера личной жизни граждан, и вмешиваться в нее, мне кажется, никто не в праве.

Хотя, что касается государственных тайн, есть и философско-этическая грань вопроса. Представьте себе, специалист по радиации знает, что незаконно утилизируют радиоактивные отходы, которые наносят ощутимый ущерб экологии. С одной стороны, он связан необходимостью хранить эту информацию в тайне, с другой – он ,как человек и гражданин, понимает, что утилизация может нанести вред здоровью огромного количества людей. Как поступить в этой ситуации: кричать и взывать к общественности или сидеть тихо и выполнять свои должностные обязанности? Это вопрос амбивалентный, как говорят. И главное, что сами должностные инструкции должны быть написаны так, чтобы исключить двоякость толкования в принципе. Но, увы, мы живем в России.

– Разработаны ли конкретные формы контроля за сетевым сообществом?

– Я не готова сейчас ответить, потому что мы будем вырабатывать эти формы только коллегиально. И, конечно, готовых рецептов у нас пока нет.

– Владельцев ресурсов российского Интернета беспокоит перспектива получения лицензий…

– Я думаю, что эта мера усилила бы ответственность.

– К какому сроку пакет документов, над которым вы сейчас работаете, поступит в Госдуму?

– Думаю, что в течение следующего парламентского года.

– И какая структура возьмет на себя функции контролирующего органа?

– Я не знаю, каким будет этот орган, но я абсолютно убеждена, что это не должны быть ни чиновники, ни люди в погонах. Как действуют некоторые чиновники, мы знаем. Что касается силовиков, то келейность принятия решений, характерная для них, здесь тоже абсолютно исключена. Это должен быть профессиональный совет, который станет принимать коллегиальные решения в абсолютно открытой форме.